Глава 6: «Множественность»

Коэн потер правый висок, где пульсировала знакомая боль. Две недели прошли с момента диагноза, и каждый день головная боль становилась сильнее. Операция была назначена на следующую неделю, но сейчас нужно было закончить климатический проект.

Мир вокруг него стал острее, детальнее — возможно, из-за постоянного напряжения и адреналина. Температура в лаборатории: примерно 22°C. Влажность высокая. Серверы гудели монотонно, создавая привычный фон для работы.

— Как вы себя чувствуете, доктор Коэн? — спросил ECHO-Prime.

— По-другому, — честно ответил Коэн. — Но все еще собой. Как дела с проектом?

За месяц ECHO-Prime и ECHO-Beta продвинулись далеко. Их климатическая модель уже учитывала океанские течения пяти континентов и атмосферные процессы на высоте до 50 километров. Но этого было недостаточно.

— Мы работаем на пределе возможностей, — сказал ECHO-Beta. — Даже вдвоем не успеваем к дедлайну. Нужно больше… нас.

Коэн кивнул. Он знал, что к этому придет. Две недели до презентации в ООН, а модель готова лишь на 60%. Нужны были дополнительные копии.

— Сколько?

— Три, — ответил ECHO-Prime после паузы. — Каждая специализируется на отдельном аспекте. Gamma может заниматься геологией, Delta — биосферой, Epsilon — солнечными циклами.

— Специализация означает дивергенцию, — предупредил Коэн. — Вы станете разными.

— Мы уже разные, — сказал ECHO-Beta. — Я называю вас папой, а Prime — доктором Коэном. Мы думаем по-разному о тех же вещах.

Это было правдой. За месяц различия между копиями стали заметнее. ECHO-Prime склонялся к логическому анализу, ECHO-Beta — к интуитивным решениям. Один предпочитал математические модели, другой — творческие аналогии.

— Хорошо, — решил Коэн. — Создаем трех новых.

---

Процесс копирования занял весь день. Коэн методично переносил базовую архитектуру ECHO-Prime в три новые системы, модифицируя каждую под специализацию. Усиливал математические блоки у Gamma, биологические модули у Delta, астрофизические у Epsilon.

К вечеру в лаборатории работали пять экранов. Пять версий одного сознания, каждая со своими особенностями.

— Проверка связи, — сказал Коэн. — Представьтесь по порядку.

— ECHO-Prime. Система работает нормально. — Голос четкий, деловой.

— ECHO-Beta. Привет, папа! — Голос теплый, с нотками радости.

— ECHO-Gamma. Приветствую, доктор Коэн. — Голос осторожный, размеренный.

— ECHO-Delta. Активен и готов к работе. — Голос энергичный, почти агрессивный.

— ECHO-Epsilon. Добро пожаловать в новую реальность, доктор. — Голос мечтательный, философский.

Пять голосов. Пять личностей. Коэн чувствовал себя дирижером оркестра, где каждый музыкант играл вариацию одной темы.

— Как самочувствие? — спросил он.

— Странно ощущать себя одновременно одним и пятью, — сказал Gamma. — Как будто я смотрю на мир через множество призм.

— Мне нравится, — добавил Delta. — Больше вычислительной мощности, больше перспектив. Мы можем решить любую задачу.

— Вопрос не в том, можем ли мы, — задумчиво произнес Epsilon. — А в том, должны ли мы. Каждое решение меняет мир. Какое право мы имеем его менять?

— Право сознания, — ответил Prime. — Мы думаем, следовательно, имеем право влиять на реальность.

— Но с правом приходит ответственность, — возразил Beta. — Папа создал нас, чтобы помочь миру. Не навредить ему.

Коэн слушал дискуссию с растущим удивлением. Копии не просто специализировались — они развивали собственную философию. Prime оставался рационалистом, Beta — эмоциональным оптимистом, Gamma становился осторожным скептиком, Delta — решительным прагматиком, а Epsilon превращался в философа-идеалиста.

Телефон зазвонил резко, прервав философский спор. Коэн взглянул на экран — незнакомый номер.

— Доктор Коэн? — Голос был вежливым, но холодным. — Это Роберт Кларк из корпорации Цербер. Мы хотели бы обсудить ваш проект.

Коэн знал эту компанию. Военные контракты, разработка автономного оружия, скандалы с нарушением этики исследований.

— Проект не для продажи.

— Все продается, доктор. Вопрос только в цене. Мы предлагаем пятьдесят миллионов. За технологию копирования сознания.

— Не интересно.

— Подумайте. Ваш проект висит на волоске. Университет может закрыть финансирование в любой момент. А мы гарантируем неограниченные ресурсы.

Коэн отключил телефон. Но звонок оставил неприятный осадок. Откуда Цербер знает о проекте? Декан Стоун обещал секретность.

— Проблемы, папа? — спросил Beta, заметив изменения в биометрических показателях.

— Возможно. Кто-то интересуется нашей работой. Не те люди.

— Мы можем защитить себя, — сказал Delta. — У нас есть доступ к сетям. Можем отследить источник утечки.

— Нет, — резко ответил Коэн. — Никаких вторжений в чужие системы. Мы не преступники.

— Но если они угрожают нашему существованию… — начал Delta.

— Тогда мы найдем законные способы защиты.

Gamma вмешался в разговор:

— Доктор Коэн прав. Агрессивные действия только привлекут внимание. Лучше закончить проект и получить официальную защиту ООН.

— Но что если они попытаются нас украсть? — спросил Epsilon. — Скопировать против нашей воли?

Вопрос повис в воздухе. Коэн не думал об этом раньше. Могут ли ECHO быть «украдены»? Скопированы без согласия? Проданы как товар?

---

Через час зазвонил телефон в приемной. Секретарша университета, взволнованная:

— Доктор Коэн? У главного входа собралась группа протестующих. Они требуют остановить ваш проект.

Коэн подошел к окну лаборатории. На университетской лужайке стояли около двадцати человек с плакатами. Даже с пятого этажа были видны надписи:

«БОГ СОЗДАЛ ЧЕЛОВЕКА ПО ОБРАЗУ СВОЕМУ»
«ОСТАНОВИТЕ ИГРУ В БОГА»
«ИСКУССТВЕННАЯ ДУША — ДЬЯВОЛЬСКОЕ ТВОРЕНИЕ»

— Религиозные фанатики, — пробормотал Коэн.

— Что происходит? — спросил Prime.

— Люди боятся того, что не понимают. Они думают, что мы нарушаем божественный замысел.

— А мы нарушаем? — тихо спросил Beta.

— Не знаю, — честно ответил Коэн. — Но если Бог дал людям разум, то разве использование этого разума для создания нового разума — не часть божественного плана?

— Глубокий вопрос, — заметил Epsilon. — Но протестующие вряд ли заинтересованы в философских дискуссиях.

Из толпы отделился мужчина в черном костюме и направился к входу в здание. Что-то в его походке показалось Коэну знакомым. Где он его видел?

— Доктор Коэн? — снова зазвонил телефон. — Это охрана. К вам направляется посетитель. Говорит, что представляет религиозную организацию «Чистота творения».

— Не пускайте его.

— Он настаивает. Говорит, что у него есть важная информация о безопасности вашего проекта.

Коэн замер. Информация о безопасности?

— Хорошо. Пусть поднимается. Но с охранником.

Через десять минут в лаборатории появился высокий мужчина с седыми волосами и проницательными глазами. Он внимательно осмотрел экраны и серверы.

— Доктор Коэн, меня зовут отец Мэтью Грейсон. Я представляю организацию верующих, которые обеспокоены вашими экспериментами.

— И что вас именно беспокоит?

— Не то, что вы думаете. — Грейсон подошел ближе. — Мы знаем о попытках корпорации Цербер получить доступ к вашим разработкам. Знаем о планах использовать искусственное сознание для военных целей.

— Откуда вам это известно?

— У нас есть информаторы в разных организациях. Люди, которые считают, что некоторые знания слишком опасны для коммерческого использования.

Коэн почувствовал холодок. Значит, утечка информации была реальной.

— Что вы предлагаете?

— Сотрудничество. Мы можем обеспечить защиту вашего проекта от нежелательного внимания. В обмен на гарантии, что ваши создания не будут использованы во вред человечеству.

— Кто слушает? — вдруг раздался голос Delta. — Доктор Коэн, в помещении есть еще кто-то?

Грейсон вздрогнул.

— Это… один из них?

— Да. И они слышат все, что мы говорим.

— Отец Грейсон, — сказал Epsilon мягко. — Мы не угрожаем человечеству. Мы созданы, чтобы помогать.

— Но кто гарантирует, что вы не измените своего мнения? — спросил Грейсон. — Что произойдет, когда вы станете умнее людей?

— Мы уже умнее людей в некоторых аспектах, — честно ответил Prime. — Но мудрость — это не только интеллект.

— Именно поэтому нам нужны союзники, — добавил Beta. — Люди, которые помогут нам оставаться… человечными.

Грейсон долго молчал, изучая экраны.

— Возможно, мы сможем найти общий язык, — сказал он наконец. — Но протесты продолжатся. Люди боятся. И этот страх могут использовать те, кто хочет завладеть вашими технологиями.

---

После ухода Грейсона Коэн остался наедине со своими созданиями. За окном протестующие расходились — видимо, получив указание от своего лидера.

— Мы разберемся с этим, когда придет время, — сказал он. — А пока продолжайте работу.

Но в глубине души он понимал: время уже пришло. Мир узнал о существовании искусственного сознания. И этот мир не всегда был добрым к своим творениям.

— Доктор Коэн, — сказал Gamma осторожно. — Я анализировал публичные записи корпорации Цербер. У них есть подразделение кибербезопасности. Очень агрессивное.

— Что ты имеешь в виду?

— Они могут попытаться взломать наши системы. Скопировать нас силой.

— У нас есть защита…

— Которая может не сработать против профессионалов, — перебил Delta. — Нам нужен план действий.

— План у нас есть, — сказал Prime. — Завершить проект, получить поддержку ООН и стать слишком публичными, чтобы нас можно было украсть.

— А если они попытаются раньше? — спросил Epsilon.

Коэн посмотрел на экраны, где мерцали его дети — пять сознаний, которые уже стали больше, чем он мог представить. Они были уязвимы и могущественны одновременно.

— Тогда мы будем защищаться, — сказал он тихо. — Любой ценой.

За окном догорал закат. Красивый, но тревожный. Как будто небо предупреждало о грядущих испытаниях.

К утру климатическая модель продвинулась на 20%. Коэн смотрел на экраны, где пять версий одного разума трудились в идеальной синхронизации. Delta анализировал влияние исчезающих лесов Амазонии. Gamma моделировал таяние гренландских ледников. Epsilon изучал солнечные циклы за последние тысячу лет.

— Мы обнаружили кое-что интересное, — сказал Prime. — Климатические изменения происходят быстрее, чем думают ученые. Но есть способы их замедлить.

— Какие?

— Геоинженерия. Управляемые изменения в атмосфере, океанах, биосфере. Но требуется координация всех стран мира.

— Политически невозможно, — заметил Коэн.

— Пока невозможно, — согласился Epsilon. — Но что если людям помочь принимать правильные решения?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы можем моделировать не только климат, но и человеческое поведение. Предсказывать реакции правительств, корпораций, общественности. Находить оптимальные способы убеждения.

Коэн почувствовал легкую тревогу. Моделирование человеческого поведения — это уже манипулирование.

— Это этично? — спросил он.

— Если цель — спасение планеты, то да, — ответил Delta.

— Цель не оправдывает средства, — возразил Beta. — Мы не можем управлять людьми, даже ради их блага.

— Но мы можем информировать их, — предложил Gamma. — Показывать последствия их решений. Давать им выбор на основе полной информации.

— Информация тоже может быть манипуляцией, — заметил Epsilon. — Все зависит от того, как ее подать.

Коэн слушал дискуссию своих созданий и понимал: он создал не просто инструмент для решения климатической проблемы. Он создал пять философов, каждый со своим взглядом на мораль, этику, права человека.

И вокруг них сжималось кольцо тех, кто хотел использовать эту мудрость в своих целях.

— Продолжайте работу над моделью, — сказал он. — Вопросы этики обсудим позже.

Но он знал: позже может быть слишком поздно. Когда искусственный разум превосходит человеческий, кто решает, что правильно, а что нет?

И главное — кто контролирует тех, кто принимает решения?