ГЛАВА 4: «КАРДИНАЛ»

Кардинал Альберто Санторини узнал о смерти Томаса Резона из сводки, которую ему каждое утро приносили вместе с кофе. Небольшая заметка в разделе некрологов — археолог скончался от рака, похороны прошли в тесном семейном кругу.

Большинство людей пропустили бы эту информацию мимо внимания. Но Альберто помнил каждую деталь того дня в 2012 году, когда впервые услышал имя Томаса Резона.

Кардинал отложил газету и подошел к окну своего кабинета в Ватикане. Римские крыши блестели под утренним солнцем, но его мысли были далеко — в Синайской пустыне, где тринадцать лет назад он впервые столкнулся с находкой, которая не давала ему покоя все эти годы.

В сорок два года кардинал Санторини был одним из самых молодых в иерархии Ватикана. Высокий, подтянутый, с проницательными темными глазами и аккуратно подстриженной седеющей бородой, он не вписывался в стереотип церковного служителя. Его назначение курировать археологические исследования, затрагивающие христианскую историю, было не случайным — Альберто имел докторскую степень по древней истории и свободно читал на семи языках, включая арамейский и коптский.

Он был ученым прежде всего, а священником — по призванию. Эта комбинация делала его одновременно и ценным, и опасным для церковной иерархии.

Альберто открыл старую папку с пометкой «Синай-2012» и достал фотографии поврежденных табличек, которые тогда показал ему Томас Резон. Даже сейчас, спустя годы, эти древние символы вызывали у него смесь восхищения и тревоги.

Тогда, в 2012-м, он был полон энтузиазма. Молодой кардинал, недавно получивший свой пост, горевший желанием найти новые доказательства христианских истин. Церковь направила его в Египет для изучения раннехристианских текстов, и когда археологическая экспедиция Резона сообщила о находке древних табличек в Синае, Альберто с интересом включился в их изучение.

Первая встреча с Томасом произошла прямо на месте раскопок в Синае. Кардинал специально приехал изучить находки, и Томас встретил его в лагере экспедиции. Резон был открыт и полон энтузиазма — именно так и должен вести себя ученый, сделавший важное открытие. Они провели несколько дней, обсуждая находки, исторический контекст, возможные интерпретации.

Альберто изучал фотографии табличек с живым интересом. Древнееврейский и арамейский тексты содержали фрагменты религиозных наставлений, вполне традиционные для того периода.

— Замечательная находка, — сказал кардинал. — Эти тексты дополняют наше понимание раннехристианской традиции в регионе.

— Именно, — Томас охотно делился деталями раскопок. — Пещера явно использовалась как убежище христианской общины. Надеемся найти дополнительные материалы.

Они расстались с взаимной симпатией. Альберто был доволен сотрудничеством — наконец-то археолог, готовый к открытому научному диалогу.

Но вторая встреча, через полгода, была совсем другой.

Через полгода Томас приехал в Ватикан с итоговым докладом об экспедиции, но теперь он был другим человеком. По-прежнему вежливый, профессиональный, но что-то неуловимо изменилось в его манере общения.

— Отец Санторини, — Томас разложил фотографии на столе, — представляю окончательные результаты синайской экспедиции.

Альберто изучал снимки. Те же древнееврейские и арамейские тексты, но теперь в них было что-то… странное. Фразы звучали непривычно, смысл ускользал.

— Любопытные формулировки, — заметил кардинал. — Некоторые выражения кажутся нетипичными для раннехристианского периода.

— Возможно, региональные особенности, — ответил Томас коротко.

Альберто попытался углубиться в обсуждение, но археолог явно не был настроен на подробный разговор. На каждый вопрос — краткий, формальный ответ. Никакой заинтересованности, никакого энтузиазма.

— А вот эта фраза, — кардинал указал на строчку, — «И разделились воды от вод, и стало видно, что…» Что именно стало видно?

— Текст поврежден. Невозможно точно восстановить.

— Вы проводили дополнительные исследования пещеры? Возможны ли там новые находки?

— Мы провели полное обследование. Больше ничего нет.

Что-то в тоне Томаса заставило Альберто насторожиться. Не ложь — археолог не лгал в прямом смысле. Но информация подавалась дозированно, осторожно. Словно Томас тщательно отбирал, что можно говорить, а что — нет.

Альберто понял — археолог что-то скрывает. Но не через обман, а через умолчание. За годы служения в Церкви кардинал научился различать типы сокрытия правды. Томас не лгал — он просто делился не всей информацией.

Перед отъездом из Ватикана между ними состоялся последний разговор.

— Отец Санторини, — Томас выглядел задумчиво. — Если археологические находки окажутся… неоднозначными для церковного учения… как Церковь к этому относится?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, если они будут противоречить каноническим представлениям о… некоторых событиях.

Альберто внимательно посмотрел на Томаса. Вопрос был слишком конкретным, чтобы быть случайным.

— Церковь не боится истины, господин Резон. Если ваши находки подлинные, мы найдем способ их интерпретировать в рамках христианского учения.

— А если интерпретация окажется… невозможной?

— Тогда мы будем искать более глубокое понимание Божьих замыслов.

Томас кивнул, но выражение его лица говорило о том, что ответ кардинала его не удовлетворил.

После возвращения в Ватикан Альберто погрузился в изучение привезенных материалов. Первичные переводы подтвердили его подозрения — тексты были подлинными, но содержали аномалии, которые не укладывались в традиционные библейские нарративы.

Фрагменты говорили о «двух творениях», о «разделении вод», о каких-то «ключах понимания», о «скрытом до времени». Слишком мало для полного понимания, но достаточно, чтобы заставить задаться вопросами.

Альберто запросил дополнительные материалы у экспедиции Резона. Ответ пришел формальный — все найденные тексты уже переданы, дополнительных исследований не проводилось.

Еще одна ложь.

Кардинал попытался связаться с Томасом напрямую, но археолог стал неуловим. Его университет сообщал, что Резон находится в длительной экспедиции, место и сроки которой не разглашаются. Год спустя Альберто узнал, что Томас взял творческий отпуск и занимается частными исследованиями.

Постепенно след Томаса Резона затерялся. Кардинал периодически пытался найти информацию о его деятельности, но безуспешно. Археолог словно растворился в воздухе, прервав всякие связи с официальной наукой.

А теперь Томас Резон был мертв.

Альберто понимал — это был его последний шанс узнать, что на самом деле произошло в той пещере тринадцать лет назад.

Кардинал взял телефон и набрал номер своего помощника.

— Отец Маркони? Мне нужна полная информация о Томасе Резоне. Семья, наследники, имущество. И организуйте поездку — возможно, мне придется выехать из Рима.

— Что-то случилось, Ваше Преосвященство?

— Возможно, скоро выяснится. Старая загадка наконец получит разгадку.

Через два часа отец Маркони принес досье. Томас Резон, действительно, умер от рака. Холост, детей нет. Единственный близкий родственник — племянник Дэвид Резон, сорок лет, физик, преподает в университете. Специализируется на акустических исследованиях в археологии — интересная область для наследника тайн Томаса.

Альберто изучил информацию о племяннике. Дэвид Резон жил в гражданском браке с Дианой Ринг, филологом-религиоведом, специалистом по сравнительной мифологии.

Мифология. Еще одно совпадение.

— Отец Маркони, проверьте недавние заявки на визы. Интересуют поездки Дэвида Резона и Дианы Ринг в страны Ближнего Востока.

Помощник вернулся через полчаса с озадаченным выражением лица.

— Ваше Преосвященство, вчера были оформлены ускоренные визы для поездки в Йемен. Заявители — Дэвид Резон, Диана Ринг и некий Адриан Дюбуа.

Адриан Дюбуа. Альберто нахмурился — имя показалось знакомым. Он полистал старые файлы и нашел упоминание. Адриан Дюбуа, лингвист и археолог, двадцать лет назад работал в экспедициях по изучению коптских манускриптов. В 2012 году находился в Синае, в соседней экспедиции с группой Томаса Резона.

Кусочки мозаики начинали складываться в картину.

Адриан и Томас знали друг друга. Двадцать лет назад они работали в одном регионе. Теперь Адриан везет племянника Томаса в Йемен — через несколько дней после похорон археолога.

Случайность? Альберто в такие не верил.

Кардинал подошел к карте на стене и нашел Йемен. Оттуда маршрут мог вести куда угодно — в Иорданию, Египет, государства Персидского залива. Все регионы, богатые археологическими памятниками и древними тайнами.

Альберто понял — Томас Резон действительно что-то нашел в 2012 году. Что-то настолько важное, что археолог посвятил этому остаток жизни. И теперь его наследники продолжают поиски.

Но поиски чего?

Кардинал вернулся к фотографиям синайских табличек. «И разделились воды от вод, и стало видно, что…» Что именно стало видно? И почему этот фрагмент преследовал его тринадцать лет?

— Отец Маркони!

Помощник появился мгновенно.

— Подготовьте к поездке. Мне понадобятся документы для выезда из Ватикана, виза в Йемен, и свяжитесь с нашими представителями в Сане. Возможно, понадобится их помощь.

— На какой срок планируете поездку?

Альберто посмотрел на календарь. Томаса похоронили три дня назад, племянник с компаньонами вылетают завтра. Если он поторопится…

— На неопределенный срок. И еще — мне понадобится специальное снаряжение для полевых исследований. Пустынная экипировка, приборы для изучения древних текстов, портативная лаборатория.

— Вы планируете археологическую экспедицию?

— Я планирую найти ответы на вопросы, которые не дают мне покоя тринадцать лет.

Поздно вечером, когда приготовления к поездке были завершены, Альберто сидел в своем кабинете и еще раз перечитывал досье на племянника Томаса. Дэвид Резон — серьезный ученый, физик со специализацией в области акустики. Диана Ринг — эксперт по мифологии и древним религиям. Адриан Дюбуа — археолог с двадцатилетним опытом.

Команда была подобрана не случайно. Каждый обладал знаниями, необходимыми для какого-то конкретного поиска.

Но самое интересное — физическая специализация Дэвида в области акустики. Зачем племяннику археолога понадобились знания о звуке и резонансе? Если только…

Альберто вспомнил древние легенды о «поющих камнях», о храмах, где определенные звуки открывали скрытые помещения, о жрецах, использовавших акустические свойства для религиозных ритуалов.

Что если Томас нашел не просто тексты, а описание технологии? Что если синайские таблички содержали инструкции по использованию звука для… чего?

Кардинал закрыл папки и встал. Завтра он отправится по следам команды Дэвида Резона. Не для того чтобы помешать их поискам, а чтобы наконец узнать правду о том, что произошло в Синайской пещере.

Ему было любопытно познакомиться с племянником Томаса. И еще более любопытно узнать, к каким тайнам приведут их совместные поиски.

Альберто подошел к окну и посмотрел на ночной Рим. Где-то там, в пустынях Ближнего Востока, его ждали ответы на вопросы, которые он носил в себе тринадцать лет.

Завтра начнется новое путешествие к истине. И на этот раз он не позволит ей ускользнуть.