ГЛАВА 5: «СТРАХ В ПУСТЫНЕ»

Самолет набирал высоту над Лондоном, когда я достал из сумки блокнот дяди «История находки». Мы с Дианой уже читали его дома, но там было еще много страниц, которые мы не успели изучить. Диана устроилась рядом, прижавшись к иллюминатору, и мы продолжили чтение.

Сейчас мы летели в Дубай, где нас ждала пересадка. Адриан использовал свои связи, чтобы организовать частный чартер из ОАЭ в Сану — коммерческие авиакомпании уже десять лет туда не летали из-за войны. Весь маршрут займет почти сутки с учетом пересадки и ожидания.

— Нервничаешь? — тихо спросила Диана, заметив, как я разглядываю облака за окном.

— Немного. Вчера мы сидели дома с чашкой кофе, а сегодня летим в зону боевых действий искать древние артефакты. — Я усмехнулся. — Обычный понедельник.

Адриан выбрал места в бизнес-классе, чтобы мы могли спокойно обсуждать планы, не беспокоясь о посторонних ушах. Мы сидели друг напротив друга — я с Дианой с одной стороны, Адриан напротив нас. Он был погружен в изучение карт и документов, время от времени делал пометки или проверял что-то на планшете.

— Давай посмотрим, что дядя писал про оникс, — сказала Диана, кивнув на блокнот в моих руках.

Я открыл блокнот там, где мы остановились дома, и перелистал несколько страниц вперед. Знакомый аккуратный почерк дяди, но на этих страницах он был более взволнованным, с помарками и исправлениями. Томас явно писал под впечатлением от новых открытий.

«Март 2013 года. Йемен, окрестности Саны.

Почти год ушел на расшифровку карт из синайской пещеры. Древние символы, архаичные названия местностей, координаты в системе, которую использовали тысячи лет назад — каждый элемент требовал кропотливого исследования. Координаты указывали на древние каменоломни в йеменских горах близ Саны.

Прилетел в Сану без особых проблем. Переходное правительство старается показать стабильность, международные организации работают. Нанял местного проводника Али — старик знает каждый камень в этих горах.

Координаты из пещеры привели нас к высохшему руслу в горах близ Саны. Странное место — скалы здесь другого цвета, словно природа сама указывает на что-то особенное. В древности здесь добывали камень для строительства храмов.

На третий день поисков Али показал мне старую каменоломню. Говорит, его дед рассказывал о ‘поющих камнях’, которые здесь находили. Местные считали их священными.

И тогда я его увидел.

Пласт оникса в глубине каменоломни, точно в том месте, что указывала карта. Не обычный оникс — слоистый, с удивительным рисунком, словно природа создала его специально для акустических целей. Древние знали, что искать.

Выломал продолговатый кусок камня — самый крупный фрагмент, что удалось извлечь из пласта. Около 25 сантиметров в длину, достаточно толстый для обработки. Плотный, но не слишком твердый. Идеальная заготовка для резонатора.»

— Дядя действительно нашел то, что искал, — тихо сказала Диана, читая через мое плечо. — Древние оставили точные координаты.

Я перевернул страницу. Следующая часть была написана уже другими чернилами — видимо, позже.

«Апрель 2013 года. Дамар, поиски мастера.

Две недели ушло на поиски подходящего камнереза. В Дамаре много древних храмов, местные мастера веками работают с камнем, понимают его акустические свойства. В конце концов Али привел меня к Устазу Юсуфу — старому мастеру, чья семья поколениями вырезала декор для храмов.

Показал ему чертежи из синайских свитков. Юсуф внимательно изучил символы и кивнул. Говорит, его дед рассказывал о подобных ‘звучащих формах’ в древней архитектуре. Камень может петь, если знать, как его обработать.

Процесс изготовления оказался сложнее, чем я думал. Сначала Юсуф выточил цилиндр диаметром 12 сантиметров и длиной 25. Затем начал самое сложное — высверливание внутренней полости диаметром 6 сантиметров.

Работа велась традиционными инструментами, но с математической точностью. Основная полость, затем система канавок и выступов согласно древним чертежам. Каждый элемент рассчитан — глубина, ширина, расположение. Юсуф удивлялся точности древних знаний.

Резонатор получился массивным — почти 5 килограммов весом. Везти такую штуку через границы было бы безумием, да и смысла не было — все три ключа должны работать вместе.

Адриан остается в Лондоне, продолжает работу над переводом остальных свитков. Нужно найти координаты для агата и яшмы — без полной системы оникс бесполезен. Договорились поддерживать связь: пока я занимаюсь изготовлением первого резонатора, он разбирается с текстами про остальные ключи.

Мастер работал почти месяц. Я не просто наблюдал — изучал каждый этап, документировал процесс, иногда помогал с измерениями. Между рабочими днями исследовал местные храмовые комплексы, но всегда возвращался в мастерскую к самым ответственным моментам. Юсуф называл это ‘воскрешением забытого искусства’.

И наконец — первая проба.

Я поднес к резонатору самодельный камертон, настроенный на 120 герц. Тонкий звук наполнил мастерскую, а оникс… оникс запел в ответ. Глубокий, вибрирующий тон, который словно исходил из самой земли. Юсуф побледнел — такого он никогда не слышал.

Резонатор работал безупречно. Древние знали, что делали.»

Диана перестала читать и откинулась на спинку кресла.

— Дэвид, твой дядя не просто следовал инструкциям. Он воскресил древнюю технологию.

— И теперь нам нужно найти результат его работы, — добавил Адриан, поднимая глаза от карт. — Кавкабан в сорока километрах от Саны. Томас выбрал хорошее место — достаточно удаленное, но с нормальными дорогами.

— А что, если резонатор кто-то нашел за эти годы? — спросила Диана.

— Томас был осторожен. Места для тайников выбраны не случайно.

Я перевернул еще несколько страниц и нашел то, что искал.

«Май 2013 года. Последний день в Йемене.

Сегодня спрятал резонатор в выбранном месте. Не в Дамаре — там слишком много людей знает о моей работе с Юсуфом. Выбрал район горной деревни Кавкабан в 40 километрах от Саны — малолюдное место, но с хорошими дорогами.

Выбрал место для тайника в полукилометре от деревни. Древняя смотровая башня на холме — полуразрушенная, но с сохранившимся фундаментом. Идеальное место: видно издалека, но мало кто туда поднимается.

В основании башни, с восточной стороны, есть выемка в камне — словно специально созданная для моих целей. Завернул резонатор в водонепроницаемую ткань, поместил в металлический контейнер, укрыл камнями.

Оставил метку — тот же символ, что использовали в детстве с племянником. Треугольник с точкой внутри, вырезанный на соседнем камне. Вспомнил, как мы играли в искателей сокровищ, как он разгадывал мои шифры и находил спрятанные ‘артефакты’ в саду. Умный мальчик, если он когда-нибудь пойдет по моим следам, то поймет.»

— Твой детский знак, — улыбнулась Диана. — Дядя думал о тебе даже тогда.

— Через шесть часов пересадка? — переспросила Диана, когда самолет начал снижение.

— Не совсем, — ответил Адриан, убирая планшет. — Нам понадобится время в Дубае. Нужно найти надежного проводника в Йемене через местные связи. Это займет день-два.

За иллюминатором огни Дубая разливались золотой рекой, обещая первую передышку на пути к древним тайнам.

---

В отеле мы почти не виделись. Адриан с утра исчезал на встречи, а мы с Дианой изучали город, привыкали к жаре и постоянно возвращались мыслями к записям дяди.

— Нашел того, кто нам нужен, — сообщил он за ужином во второй день. — Саид. Йеменец, образованный, надежный. Работает с международными организациями, знает ситуацию в стране.

— Когда летим? — спросила Диана.

— Завтра утром. Частный джет взлетает на рассвете.

---

Частный джет взлетел из Дубая на рассвете. Маленький самолет, рассчитанный на шесть пассажиров, но нас было только трое. Пилот — седой йеменец, представившийся как капитан Аль-Хадж — коротко кивнул Адриану и не задавал лишних вопросов. Очевидно, они знали друг друга.

— Лететь полтора часа, — сообщил Аль-Хадж по-английски с сильным акцентом. — Погода хорошая, но в Сане может быть турбулентность.

Диана нервно поглядывала в иллюминатор, наблюдая, как под нами проплывают безжизненные пески Аравийского полуострова.

— Первый раз лечу в зону военных действий, — призналась она.

— Не волнуйся, — успокоил её Адриан. — У нас есть все разрешения, а в районе нашего назначения относительно спокойно. Племенные территории редко становятся ареной боевых действий.

Через час полета пейзаж начал меняться. Пески уступили место горам, и вскоре показались первые признаки цивилизации. Терассированные склоны, древние как сам Йемен, небольшие деревни, зажатые между скал.

— Сана, — объявил пилот, указывая вперед.

Город раскинулся в горной долине, окруженный естественными стенами из красного камня. Даже с высоты можно было различить характерную архитектуру — многоэтажные дома из необожженного кирпича, увенчанные белыми узорами.

Посадка прошла без происшествий. Аэропорт выглядел почти пустым — несколько военных самолетов, пара частных джетов, никаких коммерческих рейсов. Контроль был формальным — Адриан заранее договорился с местными властями через свои связи, поэтому наши документы проверили быстро, багаж даже не досматривали. Хуситы, контролирующие аэропорт, ждали нашего прилета.

— Добро пожаловать в Йемен, — сказал Адриан, когда мы вышли из здания аэропорта под жаркое полуденное солнце.

Нас ждал потертый Toyota Land Cruiser и еще один местный — молодой парень в традиционной одежде и с автоматом через плечо.

— Это Саид, — представил его Адриан. — Он отвезет нас к месту назначения. Дорога займет около двух часов.

Саид оказался разговорчивым. Пока мы ехали по горному серпантину, он рассказывал об обстановке в регионе, о том, как война изменила жизнь простых людей, о надежде на скорый мир. Его английский был неплохим, с британским акцентом.

— Учился в Лондоне, — пояснил он, заметив мой удивленный взгляд. — Инженер-строитель. Но сейчас работаю гидом для… особых туристов.

Дорога действительно заняла два часа. Мы поднимались все выше в горы, минуя заброшенные деревни и полуразрушенные дома. Следы войны были видны повсюду, но жизнь продолжалась — пастухи пасли коз на склонах, дети играли у дороги.

— Кавкабан впереди, — сообщил Саид, когда мы свернули с главной дороги на горный серпантин. — Древняя крепость на плато, в сорока километрах от Саны. Томас выбрал умное место — достаточно далеко от любопытных глаз, но туристический маршрут в мирное время.

Деревня оказалась почти призраком. Несколько каменных домов традиционной йеменской архитектуры, часть из которых была разрушена временем, старые террасы на склонах плато. Но место было величественным — древняя крепость на горном плато, с видом на долины и караванные пути.

— Вон та башня, — указал Адриан на полуразрушенное сооружение на соседнем холме. — Согласно записям Томаса, резонатор должен быть там.

Мы оставили машину у въезда в деревню и пошли пешком. Саид остался охранять транспорт, а мы втроем поднялись к башне. Подъем был недолгим, но в разреженном горном воздухе дыхание сбивалось быстро.

Башня оказалась древней смотровой конструкцией, типичной для йеменских торговых путей. Круглое основание диаметром метров пять, стены высотой около трех метров, сложенные из местного камня без раствора. Верхняя часть обрушилась, но фундамент сохранился хорошо.

— Восточная сторона, — напомнила Диана, перечитывая записи из блокнота.

Мы обошли башню и нашли то, что описывал дядя. В основании, между камней, виднелась естественная выемка размером примерно с кулак. А на соседнем камне…

— Треугольник с точкой, — тихо сказал я, проводя пальцем по знакомому символу.

Дядя был здесь. Одиннадцать лет назад он стоял на этом же месте и оставил метку, не зная и даже не задумываясь, что однажды я её найду. А может, в глубине души он мечтал, что когда-нибудь мы отправимся в экспедицию вместе, как в детстве искали сокровища в саду. Он даже не мог подумать, что судьба сложится именно так — что я буду искать его тайники после его смерти.

Диана уже разбирала камни, закрывавшие тайник. Через несколько минут её пальцы нащупали что-то металлическое.

— Есть! — воскликнула она, извлекая небольшой стальной контейнер размером с коробку от обуви.

Мы присели на камни рядом с башней. Я открыл контейнер дрожащими от волнения руками. Внутри, завернутый в водонепроницаемую ткань, лежал цилиндрический предмет из темного камня.

Первый резонатор. Оникс.

Он был именно таким, как описывал дядя — массивный цилиндр около 25 сантиметров длиной и 12 в диаметре. Поверхность отполирована до блеска, видны характерные слои оникса разных оттенков. На обоих концах — отверстия диаметром 6 сантиметров, ведущие в сложно устроенную полость внутри.

— Попробуем? — предложила Диана.

Я достал из рюкзака портативный генератор частот — один из приборов, которые мы купили в Лондоне. Настроил на 120 герц и включил. Тонкий звук наполнил горный воздух.

Направил динамик прямо в отверстие резонатора.

И сразу же услышал то, что слышал дядя одиннадцать лет назад.

Оникс запел. Глубокий, вибрирующий тон, который, казалось, исходил из самой земли. Звук был гипнотическим, почти живым. Даже Адриан, обычно сдержанный, не смог скрыть удивления.

— Невероятно, — прошептала Диана. — Это действительно работает.

Я выключил генератор, и звук медленно затих. В наступившей тишине слышно было только шум ветра в горах.

— Один из трех, — сказал Адриан. — Теперь нужны агат и яшма.

Мы аккуратно упаковали резонатор обратно в контейнер. Первый шаг был сделан. Древняя технология, воскрешенная дядей, работала точно так же, как тысячи лет назад.

Внезапно снизу, от машины, донесся крик Саида. Резкий, испуганный возглас на арабском, потом английское:

— Быстро! К машине! Сейчас!

Мы переглянулись. В голосе проводника звучала неподдельная паника.

— Что происходит? — крикнул в ответ Адриан.

— Машины! Вооруженные люди! Идут сюда!

Сердце екнуло. Хуситы. Или какая-то другая группировка — в Йемене их хватало. Мы были здесь нелегально, без официальных разрешений, в зоне, которую могли контролировать боевики.

— Бежим, — коротко сказал Адриан, хватая рюкзак.

Я схватил контейнер с резонатором. Диана подхватила блокноты. Мы бросились вниз по склону, не разбирая дороги. Камни сыпались из-под ног, дыхание сбивалось не только от бега, но и от страха.

Саид уже завел машину. Двигатель работал на холостых оборотах, водитель нервно оглядывался по сторонам.

— Садитесь быстрее! — кричал он. — Они почти здесь!

Мы запрыгнули в Land Cruiser. Саид газанул, не дожидаясь, пока мы пристегнемся. Машина рванула по грунтовой дороге, поднимая облако пыли.

— Кто это? — спросила Диана, оглядываясь назад.

— Не знаю, — ответил Саид, крепко вцепившись в руль. — Видел джипы, автоматы. В этих местах может быть кто угодно.

Я тоже обернулся. Вдали, на дороге к Кавкабану, действительно поднималась пыль от нескольких машин. Они двигались в нашу сторону.

— До аэропорта далеко? — спросил Адриан.

— Час, если дороги свободны, — Саид резко вывернул руль, объезжая выбоину. — Но если нас преследуют…

Следующие полчаса мы ехали в напряженном молчании. Каждый поворот мог скрывать засаду, каждый встречный транспорт вызывал подозрение. Резонатор в контейнере на моих коленях казался тяжелее, чем был на самом деле.

— Кажется, отстали, — наконец сообщил Саид, сбавляя скорость. — Но лучше не рисковать.

Аэропорт показался впереди как спасение. Частный терминал, наш джет, готовый к взлету. Через полчаса мы будем в безопасности.

Мы въехали на территорию аэропорта, и Саид припарковался возле ангара. Напряжение начало спадать.

— Вот и всё, — сказал Адриан, выбираясь из машины. — Первый резонатор наш.

Я тоже вышел, держа контейнер. Диана потянулась, разминая затекшие мышцы.

— Добро пожаловать в Йемен, — мрачно усмехнулся Саид. — Надеюсь, больше сюда не вернетесь.

— Возможно, не скоро, — ответил Адриан.

Внезапно из-за угла ангара с ревом выскочил джип. Резко затормозил в нескольких метрах от нас, поднимая облако пыли.

У нас застыла кровь в жилах. Вот и всё. Нас нашли.

Из машины вышла высокая фигура в традиционной йеменской одежде — длинная белая джеллаба и клетчатая куфия, почти полностью скрывающая лицо. Автомат Калашникова висел на плече. Человек шел к нам медленно, уверенно, словно у него было все время мира.

— Господа, стойте спокойно, — тихо сказал Адриан. — Не делайте резких движений.

Я крепче сжал контейнер с резонатором. Диана инстинктивно придвинулась ко мне. Саид замер у машины, не решаясь двинуться.

Фигура остановилась в трех шагах от нас. Медленно подняла руки к лицу и развязала куфию.

Ткань упала, открыв седеющую бороду и внимательные темные глаза европейца средних лет.

— Господин Резон, — сказал он спокойным голосом с легким итальянским акцентом. — Кардинал Альберто Санторини. Полагаю, нам есть о чем поговорить.