ГЛАВА 8: «ПЛАНИРОВАНИЕ»

Частный джет приземлился в международном аэропорту Дубая поздним вечером. Огни города разливались золотой рекой по обе стороны взлетной полосы, но усталость от долгого дня в Йемене давала о себе знать. Мы молча прошли паспортный контроль и погрузились в такси.

Возвращение в знакомый отель, где мы останавливались несколько дней назад, дало ощущение некоторой стабильности после приключений в Йемене. Мы разошлись по своим номерам — тем же, что занимали до экспедиции.

— Встречаемся в ресторане через час? — предложил Адриан, когда мы поднялись на свой этаж. — Нужно обсудить дальнейшие планы.

Я принял душ, переоделся в чистую одежду и почувствовал, как напряжение дня постепенно отпускает. Контейнер с ониксовым резонатором стоял на столике у окна — материальное подтверждение того, что наше путешествие не было сном.

Ресторан отеля располагался на верхнем этаже с панорамными окнами. Мы заняли столик в дальнем углу, подальше от других посетителей. Официант принес меню, но наши мысли были заняты совсем другим.

— Итак, — начал Адриан, когда заказы были сделаны. — У нас есть первый резонатор. Нужны еще два — агатовый и яшмовый.

Кардинал Санторини выглядел задумчивым. После философских откровений в самолете ему явно требовалось время, чтобы переварить услышанное.

— Где находятся остальные? — спросил он.

— Яшмовый резонатор находится в монастыре святой Екатерины в Египте, — сказал Адриан. — Томас изготовил его в 2016 году и оставил на хранение у настоятеля. Агатовый — в Иордании. Предлагаю начать с Египта — регион стабилен, у нас есть связи, плюс это логично географически.

Альберто кивнул.

— У Ватикана действительно хорошие отношения с коптской церковью. Если понадобится помощь с доступом к монастырю или разрешениями, это можно организовать.

— Отлично, — согласился я. — Завтра днем изучим детали, а послезавтра можем лететь.

Мы договорились разделить обязанности. Адриан с кардиналом займутся практическими вопросами — билеты, документы, связи с местными. Мы с Дианой изучим блокноты Томаса, чтобы лучше понять всю историю поисков резонаторов.

— А пока что все нуждаются в нормальном отдыхе, — заметила Диана. — Сегодня было слишком много информации для одного дня.

Кардинал поднял глаза.

— Знаете, что меня больше всего поражает? Еще вчера утром я был обычным служителем церкви с привычными убеждениями. А сегодня…

— Сегодня вы тот же человек, — мягко сказал Адриан. — Просто с расширившимися горизонтами.

— Возможно. Но мир уже никогда не будет прежним.

Мы закончили ужин в относительном молчании, каждый погруженный в свои мысли. Йемен остался позади, но впереди нас ждал Египет и новые открытия.

---

Следующее утро выдалось солнечным и жарким. Я проснулся около восьми, принял душ и спустился в ресторан отеля завтракать. Диана уже сидела за столиком с чашкой кофе и блокнотом в руках.

— Доброе утро, — поприветствовал я её, садясь рядом. — Рано встала. Без пробежки сегодня?

— Слишком жарко, — ответила Диана, указывая на окно, где уже палило солнце. — Плюс после вчерашнего дня хочется просто спокойно позавтракать и подумать.

— Согласен. Все время думаю о разговоре с кардиналом в самолете.

— Не могла спать. Все время думала о вчерашнем разговоре. — Она закрыла блокнот. — А ты как себя чувствуешь?

— Странно. С одной стороны, мы нашли первый резонатор, подтвердили, что записи Томаса правдивы. С другой — понимаю, что это только начало.

Диана кивнула.

— И каждый новый шаг приближает нас к истине, которая может оказаться… неожиданной.

Адриан спустился к завтраку около девяти. Кардинал появился немного позже — выглядел отдохнувшим, но задумчивым.

— Как планы на день? — спросил Альберто, наливая себе кофе.

— Мы с Дианой займемся изучением материалов Томаса, — ответил я. — А вы?

— Я свяжусь с коптским патриархом в Каире, — сказал кардинал. — У нас давние дружественные отношения. Если понадобится помощь с доступом к монастырю, он поможет.

Адриан добавил:

— А я проверю транспортные возможности и свяжусь со своими контактами в регионе. В Египте сейчас относительно спокойно, но лучше подготовиться заранее.

Мы договорились встретиться вечером за ужином, чтобы обсудить результаты дня.

---

После завтрака мы с Дианой поднялись в мой номер. Я достал из сумки блокнот «История находки» и открыл его на той странице, где остановился в самолете.

— Смотри, — сказал я, показывая Диане запись. — Томас вернулся из Йемена в июле 2013 года.

Диана устроилась в кресле у окна и начала читать вместе со мной.

«Июль 2013 года. Лондон.

Вернулся из Йемена с готовым ониксовым резонатором, спрятанным в надежном месте. Теперь нужно разбираться с остальными ключами.

Мы с Адрианом продолжаем работу над переводами. За время моего отсутствия он сосредоточился на наиболее сложных фрагментах свитков. Постепенно складывается более полная картина древней системы.

Карты стали более читаемыми, координаты понятными. Но каждый новый перевод требует недель работы — древние символы многозначны, контекст часто утрачен, приходится сверяться с десятками источников.

К концу года мы расшифровали инструкции для яшмового резонатора. Координаты указывают на египетские месторождения в Синайских горах. Частота настройки — 180 герц. С агатом пока сложнее — тексты повреждены, нужно больше времени.

Адриан показал мне детальные карты с координатами месторождения. Древние оставили точные указания — вплоть до описания цвета и структуры нужной породы. Они явно понимали, что делали.

Мы проговорили несколько дней, планируя поездку в Египет. Решили, что я отправлюсь туда, как только политическая обстановка стабилизируется — у меня есть связи в монастыре святой Екатерины с 2012 года.»

— Интересно, — заметила Диана. — Томас уже тогда понимал, что переводы займут годы.

— И что нужно выбирать правильное время для каждой экспедиции, — добавил я, перелистывая страницу.

«2014-2015 годы. Подготовка.

Мы с Адрианом углубились в работу над переводами. Каждый месяц приносил новые фрагменты понимания, но и новые вопросы. Древние тексты слоистые, многоуровневые. То, что казалось простой инструкцией, оборачивается философским трактатом.

Постепенно стало ясно — авторы свитков не просто описывали технологию. Они излагали целое мировоззрение, систему взглядов на природу реальности, роль человека в творении.

Политическая обстановка в Египте постепенно стабилизируется. После событий 2013 года военное правительство старается обеспечить безопасность туристических объектов, включая монастыри Синая. К 2016 году можно будет ехать.

Адриан предложил разумный подход — не торопиться с экспедициями, а основательно подготовиться. Изучить каждый аспект, предусмотреть возможные проблемы. Эта работа не терпит спешки.»

Я остановился, перечитав последние строки.

— Томас не спешил, — тихо сказал я. — Понимал, что имеет дело с чем-то серьезным.

— Поэтому и документировал каждый шаг так тщательно, — ответила Диана. — И поэтому оставил тебе полную картину происходившего.

Я перелистнул несколько страниц вперед, ища записи о поездке в Египет.

«Январь 2016 года. Египет.

Наконец настал момент для египетской экспедиции. Обстановка достаточно стабилизировалась, монастыри работают в нормальном режиме, международные организации возобновили работу в регионе.

Связался с отцом Макарием из монастыря святой Екатерины — он хорошо помнил меня с 2012 года. Объяснил, что продолжаю изучение древних техник обработки камня, хочу воссоздать утраченные образцы церковного искусства.

Месторождение яшмы нашел точно по координатам из свитков — в Синайских горах, в нескольких часах езды от монастыря. Местные проводники знают это место, добыл подходящий кусок породы без особых проблем.

Отец Макарий свел меня с мастером Гиргисом — коптом из Каира, потомственным камнерезом. Его семья поколениями изготавливает церковную утварь по древним образцам. Когда я показал ему чертежи из синайских свитков, мастер заинтересовался — сказал, что такой сложной внутренней геометрии он еще не встречал.

Работа заняла почти месяц. Гиргис следовал чертежам с математической точностью, но добавлял профессиональные секреты своей семейной традиции. Результат получился превосходный — яшма поет на частоте 180 герц так же чисто, как оникс на 120.

Решение с хранением пришло естественно. Отец Макарий не возражал оставить резонатор в монастырских хранилищах как ‘экспериментальную реконструкцию древнего литургического предмета’. Оставил четкие инструкции настоятелю: если со мной что-то случится, передать артефакт моему племяннику Дэвиду Резону.»

— Значит, яшмовый резонатор действительно в монастыре святой Екатерины, — сказала Диана.

— И настоятель знает о наших правах на него, — добавил я.

Мы продолжили читать, но следующие записи касались уже начала работы над переводами для агатового резонатора — медленного, кропотливого процесса, который растянулся на годы.

— Получается, у нас есть координаты для двух из трех резонаторов, — подвела итог Диана. — Оникс мы уже забрали, яшма ждет нас в Египте.

— А с агатом предстоит разбираться позже, — добавил я, закрывая блокнот.

За окном Дубай жил своей обычной жизнью — современный мегаполис, не подозревающий о том, что в одном из отелей четверо людей планируют поиски артефакта, способного изменить представления человечества о добре и зле.

Около пяти вечера зазвонил мой телефон — звонил Адриан.

— Как дела с изучением материалов? — спросил он.

— Нашли все, что касается египетской части, — ответил я. — Яшмовый резонатор действительно в монастыре святой Екатерины. Томас оставил четкие инструкции настоятелю.

— Отлично. У нас тоже есть новости. Встретимся в том же ресторане в семь?

---

Вечером мы снова собрались за ужином. Кардинал выглядел довольным — его переговоры прошли успешно.

— Отец Шенуда хорошо помнит работы Томаса в регионе, — сообщил Альберто. — Готов предоставить рекомендательные письма для монастыря святой Екатерины и помочь с организацией поездки.

Адриан добавил:

— Билеты на завтрашний вечерний рейс в Каир уже куплены. Оттуда до монастыря около пяти часов на машине по хорошей дороге.

— Значит, послезавтра утром мы можем быть на месте, — сказала Диана.

— Если все пойдет по плану, — кивнул кардинал. — Но есть одна деталь, которую стоит обсудить заранее.

Мы внимательно посмотрели на него.

— Отец Макарий, настоятель монастыря, — очень образованный и проницательный человек. Он может задать вопросы о том, зачем нам действительно нужен этот резонатор.

— И что вы предлагаете? — спросил я.

— Говорить правду, но не всю сразу. Что мы продолжаем археологические исследования Томаса по восстановлению древних технологий. Что изучаем акустические свойства камней в историческом контексте.

Адриан кивнул.

— Это близко к истине и не вызовет подозрений у монастырской братии.

— А что с безопасностью? — спросила Диана. — Синай — не самый спокойный регион.

— Монастырь святой Екатерины под особой защитой египетских властей, — заверил кардинал. — Это объект всемирного наследия ЮНЕСКО, туда регулярно приезжают паломники со всего мира. Плюс у монахов многовековой опыт сохранения ценностей в сложные времена.

— Значит, завтра вылетаем в Каир, — подвел итог я. — А послезавтра забираем второй резонатор.

Мы обсудили детали маршрута, необходимое снаряжение, возможные вопросы от монастырской братии. Египетская часть экспедиции действительно казалась более простой и предсказуемой, чем йеменская.

— Два из трех, — задумчиво сказал Адриан, когда мы заканчивали ужин. — После Египта останется Иордания и финальный поиск.

— Как думаете, что мы найдем в итоге? — спросила Диана.

Кардинал долго молчал, затем ответил:

— Честно? Не знаю, готов ли я к ответу на этот вопрос. Но готов его искать. Тринадцать лет сомнений — достаточная плата за право наконец получить ответы.

За окнами ресторана огни Дубая переливались всеми цветами радуги. Завтра мы отправимся в Египет, древнюю колыбель цивилизации и религиозных тайн. И каждый шаг приближал нас к истине, которая могла изменить все.

В кармане лежала визитка Адриана, которую он дал мне на похоронах всего несколько дней назад. Тогда я думал, что это просто знакомство с коллегой Томаса. Теперь понимал — это было приглашение в путешествие, которое изменит мою жизнь навсегда.

И жизнь каждого из нас.